Форум НКП Японский хин

Моя бабушка Лукерья Агеевна прожила 96 лет и почти всю жизнь носила с собой в мешочке стеклянный камень размером, примерно, 1 на 2см. Мешочки эти быстро перетирались и баба Луша постоянно шила новые, то из тряпочек, то из кожи, то из «брезентухи», - так она брезент называла.
Когда диктор телевидения говорил: «Здравствуйте, дорогие товарищи телезрители», - моя бабушка совершенно серьезно с ним здоровалась и кланялась. Мы были маленькие и этот номер был нашей дежурной ржачкой. Я пыталась убедить, что диктор ее не может видеть, но баба Луша отвечала: «Я же его вижу, и он на меня глядит! Как это он меня не видит?» Вот такая она была простая и доверчивая, моя родная бабушка.
Про стеклянный камень бабуля говорила, что его подарил ей любимый, который сгинул в далеких краях и он велел всегда носить его с собой и никому никогда не отдавать.
Случайно мы обнаружили, что камнем легко можно рисовать на стекле и даже на железе, когда баба Луша шила очередной мешочек и камень был свободен. За петроглифы на оконных стеклах мы все получили по шее. Тогда втихушу мы изрисовали запасные стекла в сарае, посчитав их никому не нужными. За порчу стратегического запаса нас отлупили, да так, что заодно отбили охоту тягать этот стеклянный камень.
Мы подрастали, пошли другие интересы, и про камень я забыла.
Вспомнила про него, когда на короткий период вначале 90-х годов появилась мода расписывать межкомнатные остекленные двери, и мне захотелось разрисовать свою кухонную дверь, но не краской, как все, а морозные узоры пустить.
Но баба Луша сказала, что камень исчез: «Нету-ка ево, куды подевался, - не знаю. Кавды мешочек шила? Паря-дева, ничо не помню, нонче память худая стала, года не те». Пришлось дверь раписывать красками.
Нашей бабушки давно нет. И только после моих 40 лет до меня внезапно дошло – это был алмаз! Прожив свою жизнь в бедности, только к старости в относительном благоденствии, бабушка всю жизнь носила на своей груди огромное состояние.
Сначала я чуть ли не убивалась, мол, какие мы все дураки были! Пыталась найти камень. Потом также внезапно меня осенило – а хорошо, что мы не знали про алмаз. Мне подумалось, что такое богатство могло раздавить и уничтожить наши простые работящие судьбы.
«…И упаси меня, господи, от несметного богатства, как от беспросветной нищеты!...»